К вопросу о механизмах формирования самосознания при наркомании
Важнейшей причиной, снижающей эффективность лечения наркомании, является способность наркоманов к саморегуляции поведения, не направленного на употребление наркотиков. Психическая зависимость от наркотиков оказывается сильнее, чем механизм саморегуляции личности, неспособность наркоманов, находящихся в ремиссии, противостоять «соблазну возможности» (В.А. Петровский) вне условий внешней поддержки, является важнейшей проблемой наркологии и психологии. Однако, как отмечает И.И. Чеснокова, вопрос саморегулирования поведения явлесят хотя и существенным, но частным в более широкой проблеме самосознания индивида (Чеснокова, 1977). Стержнем процесса саморегулирования поведения является оценка и самооценка индивидом своего поведения, то есть его самосознание.Следовательно, утверждение низкой способности наркоманов к саморегуляции поведения одновременно есть вопрос об особенностях их оценки различных сторон жизни и самооценки себя в системе отношений с жизнью, то есть вопрособ особенностях их самосознания. Анализ литературы по проблемам психологии наркомании показывает, что наименее исследованным аспектом психики индивида, употребляющего наркотики, является самосознание наркомана и механизмы его формирования. Анализ широкого круга специфических для наркомании «искажений» самосознания (Психологические особенности наркоманов…) показал, что производящие их психологические механизмы связаны с функционированием психической зависимости от наркотика. Таким образом, психическая зависимость реализуется в особой активности индивида, которая является причиной формирования специфических для наркомании особенностей самосознания (Березин, Лисецкий, Назаров, 2001).
В поисках для обозначения той особой формы активности, которая реализует психическую зависимость, на понятии «устремление». Мы полагаем, что смысл, который вкладывает в понятие «устремление» В.А. Петровский, наиболее адекватно раскрывает специфику обсуждаемого феномена. Прежде всего потому, что устремление является такой формой активности, в которой наркотик как цель и как средство представлены одновременно, совместно. В устремлении «хочу» (влечение) и «могу» (знания, навыки, опыт) выступают совместно, «поддерживая друг друга и переходя друг в друга» (Петровский, 1996). Далее. Вчитаемся в авторский текст: «Устремленный человек знает, чего он хочет, располагает определенной схемой действования и, кроме того, действует, а не просто грезит. Быть устремленным – это значит располагать возможностями, которые прорываются вовне. В устремлении проявляется именно избыток возможностей, а не их недостаточность. Здесь главное – самодействование. Оно самоценно и заключает в себе возможность самовоспроизводства (Петровский, 1996). Конечно, наркоман знает, чего он хочет; очевидно, что он располагает весьма эффективной схемой действования; наконец, он действует! Очевидно, что сама возможность употреблять наркотик как средство изменения состояния, когда состояние не устраивает, выступает как побуждение к действованию в направлении возможности. Соблазн возможности (Петровский) оказывается сильнее, чем инстинкт самосохранения.
Таким образом, мы видим, что в психической зависимости проявляется для наркомана избыток возможностей. Бесспорным, на наш взгляд, аргументом в пользу последнего тезиса является существование выделяемого в наркологии симптома в структуре синдрома психической зависимости, а именно симптома способности достижения состояния психического комфорта в интоксикации. Наиболее существенным нам представляется здесь понимание того, «что состояние психического комфорта в интоксикации для наркомана означает не только уход от дискоморта трезвости, но и восстановление психических функций. Наркотик становится необходимым условием благополучного психического существования и функционирования» (Шабанов, 1998). Таким образом, мы действительно видим именно избыток возможностей, а не их недостаточность.
Если мы теперь признаем, что по психологическому статусу психическая зависимость от наркотика – это устремление, то есть особая форма активностисубъекта, которая характеризуется своей трансфинитностью(самовоспроизводством и самодвижением), то понятными и объяснимыми станут те особенности феномена, которые ранее только фиксировались, но не объяснялись. Мы имеем в виду такие особенности, как неспецифичность, длительность, трудноустранимость, развитие в процессе болезни (появление со временем новых черт), ажитация, воспроизводимость.
Возможность объяснения перечисленных параметров психической завсимости возникает в ходе следующих рассуждений.
Психическая зависимость как устремление характеризуется своей самоценностью. Поэтому и совершенно лишен смысла вопрос: устремление к чему? Поэтому психическая зависимость не специфична. Устремление как форма активности самоценно само по себе, а самоценность для субъекта заключается в возможности перехода «хочу» в «могу», когда каждое последующее движение становится условием возрастания «хочу». Таким образом, причины движения не в какой-либо цели, что подразумевало бы возможность ответа на вопрос «к чему влечение?» или «устремление к чему?», а в самом движении. Это и объясняет не специфичность психологической зависимости: наркоману по большому счету не важно «что употребить».
Понимание психической зависимости как устремления, практически снимает вопрос о причинах ее воспроизведения: устремление имманентно содержит в себе возможность самовоспроизводства (В.А. Петровский, 1996). При это важнейшим условием воспроизводства является «соблазн возможности» (В.А. Петровский, 1996).
Также понятными становятся и причины трудноустранимости психической зависимости. Очевидно, что устранение психической зависимости означает либо нарушение возможности перехода ценностно-целевого аспекта отношения к наркотику в инструментальныйи наоборот, либо разрушение одного или обоих этих аспектов. Однако теперь достаточно вспомнить, что состояние наркотического опьянения – это состояние, когда достигается нормальное психическое функционирование (Шабанов, 1996), чтобы стала понятной вся сложность ответа на вопрос: «а что взамен?». Что можно предложить наркоману взамен доступных ему, хорошо им освоенных и простых способов достижения состояния нормального функционирования?
Не менее важная причина трудноустранимости психической зависимости видимтся нам в следующем. Важнейшие черты психической зависимоти – самодвижение, самопорождение, воспроизводимость и др. – наделяют ее свойствами субъекта. Наличие в структуре личности наркомана психической зависимости, обладающей свойствами субъекта, приводит к тому, что в поведении наркомана появляются субъектные проявления. Субъектность поведения индивида, обладающего психической зависимостью, очевидна: это поведение, преодолевающее биологические ограничения (инстинкт самосохранения) и социальные запреты и нормы. Такие субъектные проявления находят свою продолженность в личности других людей, для которых наркоман обладает личностной значимостью (члены семьи, друзья и т.п.). Таким образом, психическая зависимость наркомана приобретает представленность в жизненной ситуации близких наркоману людей, выступая как источник преобразования этой ситуации. Именно поэтому обнаружение факта наркомании в семье становится стартом стремительного формирования созависимости. Отражаясь в других, психическая зависимость наркомана выступает как деятельное начало, меняющее их (этих других) взгляд на жизнь, на себя, на семью, формирующее у них новые побуждения, ставящее перед ними новые цели, изменяющее в общем и целом их сознание и самосознание. Жизнь семьи наркомана принципиально меняется, как только его наркомания становится явной (Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.А., 2000).
Основания (зависимость) и последствия активности наркомана имеют для членов его семьи тот или иной личностный смысл. Заметим при этом, что эффекты инобытия наркомана (т.е. бытия в идеальной форме в психическом пространстве связанных с ним межличностными отношениями людей) оказываются более глубокими и мощными, чем эффекты его реального бытия.
Отраженное бытие психической зависимости наркомана в других людях (родных и близких), находя в них свою идеальную продолженность и представленность, становится фактором развития личности индивида с наркотической зависимостью. Личность, по мысли В.А. Петровского, развивается во взаимопереходах отраженной и возвращенной субъектности. Таким образом, отражая те изменения, которые наркоман производит в жизни других людей, он сам развивается как личность. Однако очевидно, что отраженное, возвращенное и реально действующее не совпадают и не могут совпадать! Реально действует наркоман, ка кцелокупность ипостасей его личности, в других оражаются субъектные проявления его психической зависимости, а возвращаются достроенные до целостной завершенности возвращенные образы наркомана. Таким образом, сущностное в личности индивида, обладающего психической зависимостью, вступает в противоречие с отраженным в других людях и в себе самом (т.е. с существованием). Иными словами ненаркотическое сущностное вступает в конфликт с наркоманским существованием. Последнее обстоятельство полностью подтверждается данными эмпирических исследований психических и личностных особенностей наркоманов периода взросления (Психологические особенности наркоманов периода взросления, 1998), (Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.А., 2000).
Таким образом, во взаимопереходах отраженной и возвращенной субъектности психической зависимости развивается особая испостась личности индивида с наркотической зависимостью – личность наркомана. Назовем ее наркотической личностью. Психологические исследования наркомании, клинические данные, наблюдения за поведением наркоманов, а также свидетельства родителей наркоманов убедительно показывают не только высокую устойчивость наркотической личности, но и ее большую эффективность, гибкость и адаптивность. Очевидно, что ее «разрушение» может быть результатом только неадаптивных проявлений здоровой части личности индивида, страдающего наркоманией. Таким образом, мы полагаем, что вторичная профилактика наркомании (реабилитация) должна быть направлена на развитие устремлений здоровой части личности наркомана.
Поскольку, как это было показано выше, результирующим эффектом возникновения психической зависимости является развитие наркотической личности, то нам представляется правомерным и обоснованным рассмотреть различные типы ее атрибуции бытию индивида, страдающего наркоманией. Следуя логике В.А. Петровского (Петровский В.А., 1996, 1981, 1992), мы должны дать интраиндивидную, интериндивидную и метаиндивидную интерпретацию наркотической личности.
В интраиндивидном пространстве наркотическая личность описывается как те характеристики индивида, появление которых связано с употреблением наркотика. Различные известные попытки построения «портретов», «профилей» наркоманов есть не что иное, как описание наркотической личности в интраиндивидном пространстве. Отметим крайне конфликтный характер отношений наркотической личности с другими аспектами личности наркомана. Имено этим объясняется крайняя противоречивость, конфликтность и несовместимость интраиндивидных черт личности наркомана и различных аспектов его самосознания, обнаруженных С.В. Березиным и Н.А. Расщепкиной при использовании проективных методов (Психологические особенности наркоманов периода взросления, 1998).
Очень ярко и образно остроту переживаемого конфликта выразил один из наших клиентов: «Ну как тут не уколоться, когда у тебя в душе и палач и жертва?» (Александр Н., 22 года, стаж опийной наркомании 2 года 7 месяцев).
Мы полагаем, что наличие глубинного конфликта между различными аспектами личности и самознания наркомана на интраиндивидном уровне выступает как одно из условий, порождающих и поддерживающих психическую зависимость.
В пространстве межиндивидных связей (интериндивидная личностная атрибуция) наркотическая личность проявляется прежде всего в специфических для наркомании и неспецифических для нее играх, в которые играют наркоманы. Лживость, лень, конфликтность, игнорирование морально-этических норм в поведении, манипулятивность – вот типичный для наркотической личности набор характеристик. Принципиальным на наш взгляд является тот факт, что внимание родителей наркомана сосредоточено прежде всего на проявлениях наркотической личности. Анализ взаимодействия наркомана и членов его семьи во время семейных сессий дает основание утверждать, что общение в «наркоманских» семьях строятся именно с наркотической личностью. Таким образом, в системе межиндивидных связей также обнаруживаем условия поддержания и дальнейшей динамики психической зависимости. Такими условиями на наш взгляд являются дефицит спонтанности и близости во внутрисемейном (и шире – социальном) взаимодействии, игнорирование со стороны родителей «здоровой» части личности наркомана, напряженность межличностных отношений. Здесь мы сталкиваемся с переживанием того самого драматизма несоответствия «для-себя-бытия» и «»бытия-для-других» (Петровский В.А., 1981). Наконец, когда мы говорим о метаиндивидной атрибуции наркотической личности, мы имеем в виду широчайших круг явлений, описываемых понятием «созависимость». Наша позиция заключается в том, что в основе созависимых отношений при наркомании лежат ригидные субъектные представленности наркомана в сознании его родителей и близких.
Понимание созависимости как взаимосвязанных эффектов, порождаемых субъектной представленностью наркомана в жизни окружающих его людей, объясняет ранее только отмечавшийся факт продолжения существования созависимого поведения не только за пределами актуального взаимодействия наркомана, но и в случаях, когда наркоман не существует физически (смерть в результате передозировки и т.п.).
Говоря о метаиндивидном аспекте наркотической личности отметим, что речь идет также и о вкладах субъекта в себя как «в другого»: проявления наркотической личности отражаются и в других, приобретая в них свою продолженность, и в самом наркомане, расширяя сферу своего присутствия, сокращая пространство здоровой части личности наркомана. Здесь мы видим кольцо самопричинности в развитии психической зависимости и наркотической личности. Заметим, что «самопричинность» развития наркотической личности объясняет наличие принципиальной разницы между шизофреническим расщеплением личности и двойственностью личности при наркомании.
Таким образом, мы полагаем, что важнейшим условием, поддерживающим психическую зависимость, является метаиндивидная представленность наркомана в жизни других людей и его собственной жизни.
Проведенный нами анализ психической зависимости, выполненный в рамках теории персонализации (А.В. Петровский, В.А. Петровский) позволяет ответить на вопрос о механизмах формирования самосознания наркомана.
Таким механизмом является метаиндивидная представленность наркотической личности в жизненном пространстве бытия индивида. Речь идет о тех изменениях в состоянии, сознании и поведении индивида, когда в его сознании актуализируется образ наркотического аспекта его личности. Поскольку актуализация в сознании индивида, употребляющего наркотики, образов себя как наркомана меняет его сознание и поведение (Березин, Лисецкий, Назаров, 2001), мы можем интерпретировать самосознание наркомана как отношение созависимости с собой.
Литература: