После Аристотеля к проблеме отношения памяти ко времени не обращались в течение многих веков (186). К феномену времени был проявлен интерес лишь в 18 веке. Известно, что не менее великий мыслитель прошлого, ставший поворотным пунктом в историческом движении философской мысли, Иммануил Кант , считал время априорным условием человеческого познания. Согласно Канту , идея времени не может быть выведена эмпирически. Кант называл время "чистой формой чувственного созерцания" (187), "формой внутреннего чувства, то есть созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния" (188), "априорным условием всех явлений вообще: оно есть непосредственное условие внутренних явлений (нашей души) и, тем самым, косвенно также условие внешних явлений" (189), "общие условия возможности" явлений (190). На том основании, что время, равно как и пространство, нельзя сделать объектами эмпирического познания, иначе говоря, невозможно себе представить время и пространство в качестве тех вещей, которые мы могли бы непосредственно запоминать, Кант делает вывод о том, что наше познание (или он чаще говорит о созерцании) имеет своим априорным условием пространство и время. Изменения, которые происходят в мире, отражаются не сами по себе, а через отражение объекта изменения. "Движение предполагает восприятие чего-то движущегося," (191) - писал Кант . На том основании, что изменяется не время, а находящееся во времени, Кант приходит к заключению, что понятие изменения нельзя причислить к априорным условиям. Такими априорными условиями могут быть только пространство и время, поскольку, согласно Канту , "все другие, относящиеся к чувственности понятия, даже понятие движения, соединяющее в себе и пространство, и время, предполагают нечто эмпирическое" (1920. Таким образом, Кант идею движения или изменения связывал с априорными условиями, при которых только и возможна фиксация изменения воспринимаемого объекта. Говоря о том, что явление не существует вне нашей способности к созерцанию, Кант , фактически, отрицал существование физического времени: "пространство и время безусловно необходимо принадлежат нашей чувственности" (193). Все свойства объектов, взаимосвязи между явлениями в пространстве и времени, по мысли Канта , перестали бы существовать, так как познание вещей в себе невозможно, а вещи для нас или, иначе, явления "могут существовать только в нас, а не сами по себе" (194). Отсюда Кант делает вывод о том, что "пространство и время исчезли бы", если бы "мы устранили наш субъект или же только субъективные свойства наших чувств вообще" (195). Таким образом, понятие времени у Канта относится только к условиям познания, а не к познаваемому миру. Отражение изменения, на мой взгляд, происходит не благодаря времени, как априорной форме познания; отражение изменения и являет собой, собственно, отражение времени. Или, другими словами, через отражение изменения состояния или свойств объекта мы приходим к представлению о существовании объективно существующего времени. Изменение - есть сущность времени. Отражая изменения, происходящие в мире, мы, фактически, отражаем мир, в котором действует время, или время, в которое помещен мир. Мир человеку дан как его отражение. Физическое время вследствие эффекта отражения становится психическим временем. Но на основании того, что мы не имеем возможности судить об объективном положении вещей и о природе физического времени, которое существует вне нас и независимо от нас, у нас еще нет оснований отрицать существование как действительного мира, так и объективного времени. Важно знать не то, какие есть и как организованы априорные формы нашего чувственного познания, а как возможно наше эмпирическое познание. Хотя, конечно, трудно полемизировать с Кантом , однако, я бы рискнул считать его понимание феномена времени, мягко говоря, не совсем точным. Время не априорно, а апостериорно, если за опыт принимать эффекты отражения изменения в субъектно - объектных отношениях. Понятно, что если уж Кант мог ошибаться, мне тем более это позволительно.

Математик, физик и астроном Лаплас считал, что время - есть впечатления, оставляемые в нашей памяти последовательностью явлений (196).

Позже, в конце 19 века, проблема времени становится предметом размышлений французского философа Ж.  Гюйо , который отождествлял психическое время с сенсорным и считал, что идея последовательности, то есть идея, которая служит основой для понятия времени, является результатом не мыслительных усилий, а мышечных и внутренних ощущений. Иначе, отображение времени напрямую связывалось с мышечными ощущениями, а через них с движением (197). Наиболее интересные взгляды на природу психического времени и его связи с мнемическими процессами выразил А. Бергсон . Он убедительно показал, что если отражение времени покоится на отражении длительности, значит настоящее нельзя изолировать от прошлого и будущего. О прошлом, настоящем и будущем можно говорить только под углом зрения их последовательного перехода друг в друга. Немаловажный вклад в разработку обсуждаемой проблемы внес Б. Рассел , который считал, что то, что мы называем прошедшим, понимается нами благодаря "переживанию следования в течение одного являющегося настоящего" (198). Прошедшее всегда дано как настоящее. Но, тем не менее, воспоминание в настоящем Рассел считал воспоминанием о событиях прошлого, хотя эти события, вместе с тем, и содержание актуального состояния сознания в настоящем. В настоящем, тем самым, по Расселу , существует прошлое, ведь "...для того, чтобы знать, что мы имеем в виду под словами "то, что я вспоминаю, было", нужно, чтобы слово "то" относилось к какому-то настоящему состоянию сознания, и, вместе с тем, если только слово "было" действительно выражает то, что было, это слово "то" должно относиться к чему-то, имевшему место в прошлом. Таким образом, выходит, что слово "то" должно относиться к чему-то такому, что одновременно является и настоящим, и прошедшим." (199) Однако, несмотря на то, что Рассел указал на парадоксальную специфичность человеческой памяти, а именно, ее актуализацию в настоящем, и отнесенность содержания текущего мнемического процесса к прошлому, он, тем не менее, считал "время являющегося настоящего" не субъективным, а объективным временем (200). Субъективное же время, или иначе психическое время всегда относится к прошедшему, "подобным же образом в субъективном пространстве воспринимаемый ... стол находится там, а в физическом пространстве он находится здесь" (201). Отсюда Рассел делает вывод, что существует два источника познания времени: один представляет собой "восприятие следования в течение одного являющегося настоящего, другим является воспоминание" (202). Разграничивая объективное и субъективное время, Рассел , по существу, настоящее, или происходящее "здесь и теперь", отождествляет с объективным физическим временем, понимая психическое время как место, где локализовано то, что составляет содержание воспоминания. Однако, если мы пытаемся понять, как человек отражает объективную реальность, физические пространство и время, мы должны понять, как эта реальность и как эти пространство и время отражаются в человеке, как они в нем представлены. Ранее уже многократно было сказано, что человек, живя в объективном мире, а значит и будучи локализованым в определенной точке пространственно - временного континуума, отражая этот мир и происходящие в нем изменения, выступает в качестве смысловой модели этого мира. Поэтому любые события психического свойства случаются только в психическом пространстве и психическом времени. Физический мир имеет свои пространственно - временные характеристики, мир человеческой психики - свои. Тот стул, о котором пишет Рассел , "находясь здесь", то есть занимая место в физическом пространстве, в субъективном мире является образом стула в психическом пространстве со своей психогеометрией, равно как и восприятие этого стула в актуальный момент времени включает в себя воспоминание обо всем том, что делает данное восприятие осмысленным. То есть, актуальное восприятие и воспоминание не являются двумя обособленными друг от друга источниками познания времени, как это считал Рассел . Для того, чтобы воспринимать в "являющемся настоящем", необходимо помнить обо всем том, что было в прошлом и что обеспечивает восприятие в настоящем. В свою очередь, вспоминая о прошлом опыте, необходимо было когда-то этот прошлый опыт испытать в качестве актуальных состояний сознания. То, что Рассел называет "моментом являющегося настоящего", скорее следовало бы назвать "психическим настоящим". Такое психическое настоящее, с одной стороны, неразрывно связано с прошлым, так как отношения "предшествования" (в терминах Рассела ) являются "элементом переживания как восприятия изменения, так и воспоминания", так и с будущим, поскольку сюда также включается "непосредственное ожидание" (203). Именно благодаря памяти, согласно Расселу , расширяется время являющегося настоящего. Именно благодаря памяти в сознании могут присутствовать события, которые происходили в продолжительные периоды времени. Память, таким образом, расширяет время, в котором человек живет. Рассел писал: "Каждый момент моего опыта содержит в себе пространство восприятия, которое не является пространством физики, и время восприятия и воспоминания, которое не является временем физики и истории. Мое прошлое, каким оно было в свое время, не может быть отождествлено с моим воспоминанием о нем, и моя объективная история, которая имела место в объективное время, отличается от субъективной истории моих настоящих воспоминаний, которые объективно имеют место теперь ." (204)

Зафиксировать изменения, с идеей которых связано понятие времени у человека, возможно лишь в результате отражения, а все, что является результатом отражения, в том числе и время, является в человеке психическим, но никак не физическим. Так или иначе, мысль о том, что физическое время воспринимается человеком только посредством отражения изменений состояний определенного объекта отражения, Расселом была высказана вполне определенно.

А.С.   Эддингтон разделяет время на относительное физическое "фиктивное" время и "наше чувство времени", которое относится к феноменологии психического отражения. О чувстве времени, согласно Эддингтону , имеет смысл говорить только в отношении "к линейной цепи событий вдоль нашего собственного пути через мир" (205). Вместе с тем, Эддингтон , базируясь на принципах теории относительности, считает, что физическое время не является однородным и не может рассматриваться изолированно от наблюдателя (206). То есть, физическое время всегда связано с системой отсчета, которая определяется позицией наблюдателя, движущегося вместе с Землей. Эддингтон иронично заметил, что "возможность, предоставленная грядущим поколениям," найти отличие истинного времени от множества фиктивных времен (зависящих от системы отсчета), "все же не является извинением отсутствию смысла" в утверждении, что единое "истинное равномерно – текущее время" существует (207). Нас в данном случае, конечно же, не должны интересовать такие тонкости. Существует ли единое объективное физическое время или представление о физическом времени зависит от локализации наблюдателя в определенной точке Солнечной системы, с точки зрения изучения времени как психического феномена, представляет малый интерес. Физическое время существует. Это достоверная реальность. А какое оно по своей природе: истинное или фиктивное, думаю, не столь важно знать. Важно, с чем мы имеем дело при анализе времени как следствия отражения, то есть, что из себя представляет психическое время.

Надо отметить, что понятие "психическое время" введено Дж. Уитроу , которому принадлежит многостороннее освещение проблемы времени в контексте философии естествознания (208). В результате анализа феномена психического времени, Уитроу приходит к выводу, что восприятие, да и в целом осознание чего - либо в настоящем неизбежно требует присутствия во время осознания событий, уже ранее произошедших, так как восприятие времени - это восприятие комбинации, состоящей из длительности, последовательности и одновременности: "Сначала нам необходимо отметить тот факт, что прямое восприятие изменения, хотя оно определенно обнаруживается в виде последовательности, требует одновременного присутствия при нашем осознании событий в другой фазе представления. Комбинация одновременности и последовательности в нашем восприятии означает, что время нашего сознательного опыта больше похоже на движущуюся линию, чем на движущуюся точку." (209) Уитроу обозначил самое важное парадоксальное свойство памяти, которое можно назвать "свойством обращения времени", поскольку именно память сохраняет последовательность событий и организует эту последовательность в симультанную структуру настоящего. Как писал Уитроу, "если два события представляются происходящими последовательно, тогда, как это ни парадоксально, они должны также мыслиться одновременно" (210). Именно Уитроу наглядно показал, каким образом память связана со временем, то есть он впервые раскрыл характер этой связи, указав, что прошлое, представленное как последовательность и длительность событий, оживает в настоящем в виде одновременной структуры прошлого опыта. Память как бы симультанирует сукцессивный ряд событий прошлого. То, что происходило в течение долгого времени в прошлом, сконцентрировано в настоящем в эффекте одномоментного присутствия прошлого в актуальном содержании сознания. Самой простой и наглядной экспериментальной демонстрацией такого рода симультанирования сукцессивного ряда моментов прошлого является известный "фи-феномен" (феномен стробоскопического движения). Если последовательно предъявлять испытуемому два световых стимула, то восприятие этих стимулов будет зависеть от того, какой временной интервал их разделяет. При интервале более 60 мсек., стимулы будут восприниматься как две последовательно загорающиеся точки, то есть сукцессивно. При интервале менее 30 мсек., последовательность действия стимула испытуемым не будет отмечаться, восприятие в данном случае становится симультанным. В диапазоне от 30 до 60 мсек., будет наблюдаться кажущееся движение. Иллюзия кажущегося движения имеет место также при восприятии киноизображений, где эффект движения создается благодаря последовательной демонстрации неподвижных изображений с определенной частотой. Кажущееся движение обнаружено также в других сенсорных модальностях, а именно, в осязании. Если с определенной скоростью поочередно прикасаться к двум точкам кожной поверхности, создается ощущение движения стимула из одной точки в другую. Аналог кажущегося движения для слуховой модальности может быть продемонстрирован посредством предъявления двух звуковых сигналов (например, щелчков) на разные уши через короткий промежуток времени. В этом случае такие звуковые сигналы будут восприниматься как один сигнал, движущийся сквозь голову (211). Хорошо известно, что фактически первые экспериментальные исследования в психологии, проводимые в лаборатории, а затем институте экспериментальной психологии В. Вундта , касались слухового восприятия. Используя простейшие методические средства, в частности метроном, Вундт пытался определить, сколько ударов метронома, которые, естественно, во времени расположены последовательно, удерживается одномоментно в сознании воспринимающего их человека. Кроме того, анализируя опыт восприятия ряда ударов метронома и сопоставляя величины двух таких рядов, Вундт делает следующий вывод: для того, чтобы установить равенство двух рядов, необходимо, чтобы "каждый из них был дан в сознании целиком" (212). В эффекте целостной временной симультанности интегрируются все части сукцессивного ряда, воспринятого в предыдущие моменты времени. В феноменах кажущегося движения проявляется сочетание симультанности восприятия и отображения последовательности, отображения, которое было бы невозможным без участия памяти. Таким образом, в эффекте временной симультанности присутствует весь сукцессивный ряд изменения состояния объекта отражения. Без участия памяти восприятие не просто бы лишалось осмысленности, но и становилось бы дискретным. И в каждый дискретный момент времени человек бы абсолютно не понимал то, что имел бы перед глазами. В каждом настоящем есть то, что непосредственно относится к прошлому и будущему, поэтому о психическом времени можно говорить только как о величине, постоянно обращающейся. И никогда нельзя указать все возможные вектора обратимости психического времени, так как оно не только не является однонаправленным, но, по всей видимости, в каждый момент является многонаправленным, или, иначе, перманентно многонаправленным.

Психическое время - это всегда психическое настоящее, которое можно определить, используя часто употребляемый в психологии термин "здесь и сейчас". Ганзен определял настоящее время как пересечение прошлого и будущего (213), что предполагает присутствие в настоящем моментов прошлого и будущего. Опыт прошлого, оставаясь прошлым, всегда присутствует в настоящем, и только в силу этого любые познавательные и иные действия человека приобретают осмысленность. В противном случае субъект познания и деятельности оказывался бы всякий раз в ситуации, лишенный всяких опор понимания. Он каждый раз имел бы перед собой неузнаваемый мир. "Дар воскрешать прошлое так же изумителен и драгоценен, как и дар предвидеть будущее," - указывал Анатоль Франс . В психическом времени поэтому необходимо присутствует прошлое и будущее (об этом позже). Реанимированное прошлое в психическом времени, становясь настоящим, тем не менее, не перестает быть прошлым, и в этом один из загадочных парадоксов собственно человеческой памяти. Парадоксальная отнесенность событий прошлого и событий будущего к прошлому и будущему времени при их актуальной представленности в психике в наличный момент совершающегося времени - есть опознавательное свойство памяти именно как психического феномена в отличие от других видов сохранения и воспроизведения информации, например в отличие от генетической, безусловно - рефлекторной, условно - рефлекторной разновидностей биологической памяти, или памяти технических систем. Благодаря такой парадоксальной отнесенности опыта прошлого и виртуального, прогнозируемого опыта будущего к прошлому и будущему при существовании этого опыта в настоящем, обеспечивается не только сплошность человеческой жизни и, в определенном смысле, сплошность культурного развития человечества, но и создаются условия, при которых в каждый момент времени человеку дана вся жизнь целиком. Поэтому жить, конечно же, означает жить в настоящем. В свою очередь, единственная возможность существования в настоящем предполагает необходимость всякий раз выстраивать мир заново. Прошлое и будущее совершаются в каждый момент настоящего. И покуда человек жив, ничто в его жизни не может принять окончательно завершенную форму. Это в полной мере касается и событий уже прожитой жизни, так как "всякое воспоминание подкрашено тем, что есть человек сейчас..." (214) Понятно, что воспоминание может быть "подкрашено" самыми различными цветами, от черного до розового. По этому поводу очень меткие замечания можно найти у М.К. Мамардашвили . "...Еще ничего не решено в мире", - говорил он. "В том числе и прошедшее время. Оно впервые сейчас (курсив М.К.) сбывается: сбывающийся смысл прошлого и будущего. А в состоянии трагически напряженной амехании, выведенном на точку во вне, мир не движется, не действует, не функционирует,.. а именно сходится, собирается в со-знании (внутренняя точка)" (215).

Прошлое - это и то, что произошло секунду назад, и то, что отделяет от текущего момента несколько месяцев или десятки лет. Поэтому следы памяти, хранящие опыт прошлого, организованы в многослойную структуру, а исходя из Аксиомы 3, Следствия 5, все не актуализированные в сознании в текущий момент времени смыслы составляют содержание бессознательной психики. Пожалуй, первым аналогичную мысль выразил в работе "Две памяти" А.   Бергсон . Он указывал, что "идея бессознательных психических состояний встречает в нас обыкновенно энергичное сопротивление, и это потому, что мы привыкли считать сознательность существенным признаком психических состояний, так что, по господствующему мнению, психическое состояние не может перестать быть сознательным, не переставая вообще существовать. Но если сознательность - есть лишь характерный признак настоящего, то есть действительно переживаемого, то есть действующего, то не действующее, даже выходя из сферы сознания, вовсе не обязательно должно в силу этого прекратить всякое вообще существование." (216) В том, что бессознательное содержание пассивно в отношении к процессам сознания, что оно не является латентно действующим, с этим едва ли можно согласиться. Однако, тот факт, что ранее пережитое никуда не исчезает и в каждый наличный момент времени также существует, как существует актуальное содержание сознания, Бергсоном был отмечен совершенно верно. Бессознательное может быть описано как гетерархическое строение памяти, то есть, в содержательном аспекте, как прошлое сознание. (Следовательно, сознание - это будущее бессознательное, так как в последующие за текущим моменты времени, содержание сознания будут составлять иные смыслы.) Присутствуя в каждый длящийся момент психического времени, память, тем самым, реально участвует в работе сознания, реально обеспечивает понимание, включаясь во все психические процессы, реализующие отражение и регулирующие действия субъекта. Поэтому, без сомнения, память является стержневым психическим образованием, имея свое "представительство" на всех уровнях психической организации человека. В данном случае речь идет о памяти как психическом явлении. Но, как было уже отмечено, память пронизывает также и допсихические уровни организации человека. Гетерогенность психического, исходя из вышесказанного, следует понимать не как разнородность различных элементов, а как разнородность одного и того же элемента, а именно смысла. Таким образом, иерархия модификации "биологического смысла" является структурой биологической памяти. Субстратом же памяти как психического феномена выступает психический смысл, который, в свою очередь, дифференцируется на три самостоятельных класса. Первый класс образуют когнитивные смыслы, к которым относятся смыслы, соответствующие уровням психического отражения: сенсорно - перцептивный уровень, уровень представления и рече - мыслительный уровень. Ко второму классу относятся личностные смыслы. Третий класс образуют духовные смыслы. Таким образом, становится возможным трактовать личность и индивидуальность не только как явления социального и культурно - исторического порядка, но и как психические явления. Субстратом личности является личностный смысл, субстратом индивидуальности - духовный смысл. Насколько мне представляется, так описывать личность и индивидуальность до сих пор не предлагал никто, хотя, в настоящее время трудно даже приблизительно указать число существующих теорий личности и теорий индивидуальности. Практически все известные подходы ориентированы на изучение или психологических свойств, или социальных отношений личности и индивидуальности. При этом, никогда не указывается, чем является личность и индивидуальность как носитель своих свойств и отношений. Как следствие этого, сами психологические свойства и социальные отношения лишаются своего субстрата и как бы повисают в воздухе. Соединить психологию познавательных процессов и психологию личности, между которыми существует в настоящее время такой разрыв, что порой кажется, что это две абсолютно не связанные друг с другом сферы психологического знания, и устранить этот разрыв должно понимание личности и индивидуальности как психических образований, которые не являются "системой значимых отношений", "системой конструктов", "совокупностью черт" или "общественным индивидом". Личность и индивидуальность в той же степени психичны, как внимание, мышление или воля, а при таком допущении для личности и индивидуальности необходимо найти свое место в памяти как полисемантической системе. Причем, по всей видимости, гетерогенность смыслов позволяет говорить не только о различных видовых разновидностях психических смыслов, но и о полииерархизованности психического опыта(217). Так, иерархия уровней памяти, относящихся к сфере личностного в психике, является психическим субстратом как личности, так, вне всяких сомнений, и ее свойств, к которым традиционно относят характер, способности, темперамент и направленность. Формирование личности происходит за гораздо большее время, чем формирование, например, перцептивного образа. Вместе с тем, личность как смысловое образование, куда более психически устойчиво, чем тот же перцептивный образ, если проводить сравнение в контексте временных изменений. Память в отношении к психическому времени важно оценивать на основе разной степени устойчивого влияния на работу сознания различных смыслообразований бессознательного . И, по всей видимости, чем больше временная протяженность, за которую происходит соответствующее смыслообразование (например, личность), тем важнее влияние таких смыслообразований на работу сознания.

Проблема психического времени в современной психологии еще далеко не до конца осмыслена (218). Л.М. Веккер, пожалуй, один из немногих, кто в психологии сделал предметом самостоятельного анализа связь памяти и психического времени. Обобщая философские взгляды и эмпирико - психологические данные, Веккер , на основании анализа возникновения сенсорного времени вследствие отражения движения и связи этого базового, генетически исходного сенсорного эффекта отражения с памятью, приходит к следующему заключению: "Психическое сенсорное время неотделимо от прямого отображения движения". Следствием такого вывода является то, что "отображение длительности, последовательности и одновременности в структуре сенсорного времени взаимнонеобособимы. Временная длительность автоматически включает в себя последовательность. В свою очередь, сенсорная последовательность как отображение последовательности физической по необходимости включает в себя элементы одновременности, в рамках которой могут быть сопоставлены моменты "раньше" и "позже". Речь идет здесь, таким образом, о специфическом сочетании временной длительности, то есть метрики времени, временной последовательности и временной же, а не пространственной одновременности." (219) Фиксацию временной последовательности, то есть знание о том, что за чем следовало или чему предшествовало, Веккер фактически и называет процессом памяти. "...Сенсорное отображение времени составляет основу процессов памяти". "Сенсорное психическое время - это не временная характеристика воздействующего на сенсорный орган объекта - раздражителя", так как, согласно самым общим опознавательным характеристикам психического, любое психическое явление, в том числе и время, в своих результирующих, итоговых проявлениях может быть атрибутировано на языке внешней относительно психики реальности. Хотя, при этом, будучи в своих интегральных характеристиках отнесенными к объекту, психические явления, конечно же, являются свойствами их носителя. По отношению к отражению времени, это в той же степени обязательное требование. Психическое время - есть время, в течение которого реализуется психическая активность субъекта отражения и действия, и, вместе с тем, психическое время - это психическая проекция физического времени. И, как справедливо указал Веккер , "временная характеристика объекта отражения относится к категории времени физического" (220).

Обратимость психического времени является специфической характеристикой времени, относящегося именно к категории психического, а не физического. Существует два направления движения в структуре сенсорного времени. От настоящего к прошлому и от настоящего к будущему. Направление от настоящего к будущему представлено процессами опережающего отражения (сенсорной экстраполяцией), или, в более широком смысле слова, процессами вероятностного прогнозирования, в терминах Выготского - "актуальным будущим полем". Формирование свойства обратимости в ходе онтогенеза, "его развитие и усиление, доведение до максимально возможных форм составляют одну из главнейших характеристик психического развития," (221) - отмечал Л.М.Веккер .

На исключительно важную роль, которая принадлежит памяти в расширении границ знания и увеличении планетарных возможностей человека, указывал Н.Н. Моисеев , который прямо связывал развитие форм памяти с процессом эволюции. "Генезис памяти, ее усовершенствование, возникновение ее новых форм являются важнейшими условиями мирового эволюционного процесса. И развитие структур, способных вносить элементы целенаправленности в эволюционный процесс, нельзя рассматривать вне контекста развития памяти. Причем памяти, не связанной с генетическим механизмом, памяти, которая передает следующим поколениям навыки поведения, а на определенной ступени развития и знания, приобретенные предшествующими поколениями, другими словами всю ту информацию, которая не кодируется генетическим механизмом." (222)

Если память может быть понята как функция сохранения смысловой информации во времени, тогда необходимо указать размерность времени и размерность базирующегося на времени пространства для каждой формы человеческой экзистенции, то есть для каждой ипостаси, в которой выступает человек в процессе жизни (223). Основываясь на ранее сформулированных положениях и моделях описания человека, предлагается следующая классификация, основанием для которой служит пространственно - временная метрика существования человека.

МОДУС СУЩЕСТВОВАНИЯ	ВРЕМЯ	ПРОСТРАНСТВО
ИНДИВИД	Физическое время	Физическая среда обитания.
СУБЪЕКТ	Психическое настоящее ("сейчас").	Пространство актуального сознания ("здесь").
ЛИЧНОСТЬ	Время присутствия в других, включая пост-биографическое (224).	Пространство социальных отношений.
ИНДИВИДУАЛЬ-НОСТЬ	История человечества	Топос мировой культуры

 

186. Исключение, пожалуй, составляет Плотин , который считал, что прошлое и будущее существуют только в контексте настоящего времени.

187. Кант И. Критика чистого разума. Минск, 1998. С. 137.

188. Кант И. Указанное сочинение. С. 139.

189. Кант И. Указанное сочинение. С. 140.

190. Кант И. Указанное сочинение. С. 137.

191. Кант И. Указанное сочинение. С. 147.

192. Кант И. Указанное сочинение. С. 146 - 147.

193. Кант И. Указанное сочинение. С. 148.

194. Кант И. Указанное сочинение. С. 147.

195. Кант И. Указанное сочинение. С. 147.

196. См.: Моисеева Н. Время в нас и время вне нас. Л., 1991. С. 5.

197. Гюйо Ж. Происхождение идеи времени. СПб, 1899.

198. Рассел Б. Человеческое познание. Его сферы и границы. Киев, 1997. С. 233.

199. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 232.

200. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 233.

201. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 242.

202. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 233.

203. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 227.

204. Рассел Б. Указанное сочинение. С. 229.

205. Эддингтон А.С. Теория относительности. М. – Л., 1934. С. 46.

206. Об этом говорил еще А. Эйнштейн , считая, что "указание времени имеет смысл лишь тогда, когда указывается тело отсчета, к которому оно относится." (Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 180.)

207. Эддингтон А.С. Теория относительности. М. – Л., 1934. С. 22.

208. Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964.

209. Уитроу Дж. Указанное сочинение. С. 102.

210. Уитроу Дж. Указанное сочинение. С. 99.

211. Креч Д., Крачфилд Р., Ливсон Н. Восприятие движения и времени. // Общая психология. Раздел III. субъект познания. Выпуск III. Экспериментальные исследования восприятия. Часть 2.1. М., 1997. С. 44.

212. Вундт В. Введение в психологию. М., 1912. С. 12 - 14.

213. Ганзен В.А. Системное описание в психологии. Л., 1984. С. 45.

214. Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 131.

215. Мамардашвили М.К. Неизбежность мысли. // Человек. 1999. № 1. С. 9.

216. Бергсон А. Две памяти. / Психология памяти. Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.Я. Романова. М., 1998. С. 278.

217. Аналогичную позицию занимают некоторые исследователи проблем психосемантики: "Каждое n -мерное измерение памяти является программным обеспечением поведения; совокупность таких распределенных в семантическом пространстве матриц составляет определенную категорию психического и может быть описана в терминах эмпирического языка как личность, сознание, мотив и т.д. (Смирнов  И.В., Безносюк  Е.В. Журавлев  А.Н. Психотехнологии: Компьютерный психосемантический анализ и психокоррекция на неосознаваемом уровне. М., 1995. С. 72).

218. Хотя, надо сказать, попытки теоретического осмысления феномена времени предпринимались еще с конца XIX века. Кроме Вундта в этой связи можно назвать Г. Челпанова , который придерживался весьма радикальной точки зрения: времени вне сознания не существует. Иначе говоря, Челпанов отрицал факт существования физического времени. (Челпанов Г. Об априорных элементах сознания. // Вопросы философии и психологии. Кн. 56 – 60. 1901.)

219. Веккер Л .М. Психика и реальность: Единая теория психических процессов.. М, 1998. С. 543.

220. Веккер Л.М. Указанное сочинение. С. 548.

221. Веккер Л .М. Указанное сочинение. С. 553.

222. Моисеев Н.Н. Человек во Вселенной и на Земле. // Вопросы философии. 1996. № 6. С. 36.

223. В данном случае жизнь человека нельзя отождествлять с онтогенезом, так как "продолженность" человека в других людях значительно расширяет границы времени присутствия человека в мире.

224. В настоящее время только перечисление существующих подходов в психологии личности оказалось бы весьма трудновыполнимой задачей. Некоторые считают, что личность рождается в организме (В.В. Лоскутов , личное сообщение). Мне знакомы еще более оригинальные идеи относительно времени существования личности. Я полагаю, что В.А. Ганзен мог бы подписаться под следующими моими словами: "Разве не направляет ход жизнедеятельности человека идея о желанном, еще не зачатом ребенке? Или идея о том человеке, которого давно нет в живых? Может, человек начитается с идеи о нем и заканчивается забвением его?"

Назад | Содержание | Вперед